Усадьба Знаменское-Раёк
В 36 км от Твери, не доезжая 15 км до Торжка, чуть в стороне от Ленинградского шоссе, на возвышенном месте в излучине реки Логовежь, расположена одна из самых прекрасных усадеб России – Знаменское- Раек. Наполненная смыслами, иносказаниями, старинными преданиями, она словно ждет внимательного путешественника и исследователя, который попытается разгадать ее. Но обо всем по порядку.
Уже название усадьбы – Знаменское-Раек, – таит в себе загадку. Откуда пошло это, Раек? Одни исследователи полагают, что от погоста Рай, близ которого и выросла усадьба, другие – что сама императрица Екатерина Великая, побывавшая здесь и потрясенная увиденным, воскликнула: «Вот это Раек!». Еще одно толкование мы можем найти в словаре В.Даля: Раек – «ящик с передвижными картинками, на которое смотрят в толстое (брюшистое) стекло»; «вертеп, кукольный театр». Действительно, усадьба напоминает его.
Первые сведения о поместье относятся к XVII в., но его расцвет относится к следующему, XVIII веку. Тогда оно принадлежала сенатору, генерал-аншефу, генерал-губернатору Киева (1762-66), Санкт-Петербурга (1766-67)Ивану Федоровичу Глебову (1707-1774). Первое документальное свидетельство об усадьбе относится к 1746 году. В тот год рядом со старой церковью Знамения Божьей Матери, что на погосте Рай, началось строительство нового, каменного храма в стиле барокко, построенного к 1766 году.
В 1772 году Иван Федорович произвел семейный раздел имений. Поводом к этому послужило пострижение в монахини его супруги, Прасковья Ивановны, урожденной Грековой. По «общему согласию» Ивана Федоровича и его сыновей, был составлен « раздельный реестр», согласно которому село Знаменское отходило второму сыну, Федору Ивановичу (1734-1799). Однако полновластным хозяином имения последний стал только после смерти отца в 1774 году. И здесь на сцену выходит еще одна история, на сей раз любовная.
Первым браком Федор Иванович Глебов был женат на княжне Александре Ивановне Дашковой (1738-1769), приходившейся сестрой Михаилу Ивановичу Дашкову (1736-1764), супругу знаменитой Екатерины Романовны Воронцовой, сподвижницы Екатерины Великой. Сам Глебов принадлежал к не менее известному дворянскому роду, чьи предки прибыли из Швеции служить князю Дмитрию Донскому (1350-1389). Второй супругой Федора Ивановича стала Елизавета Петровна Стрешнева (1751-1837). Она была последней представительницей знатного боярского рода, к которому принадлежала супруга царя Михаила Романова – царица Евдокия Лукьяновна. Елизавета Петровна с детства отличалась взбалмошным характером. Оставшись без матери, она стала единственным, избалованным дитя своего отца.
И именно в нее, капризную красавицу, без памяти влюбился овдовевший Федор Иванович. Однако он получил отказ: отцу Елизаветы Петровны разница в возрасте – 17 лет, – казалась слишком большой. И только перед смертью он благословил брак дочери. Так, в 1772 году породнились две знатные фамилии – Глебовы и Стрешневы. Впоследствии Елизавета Петровна добилась, чтобы ее сыновья носили двойную фамилию – Глебовы-Стрешневы и, таким образом, фамилия Стрешневых не угасла. Император Александр I 19 апреля 1803 года издал по этому поводу специальный указ.
Федор Иванович безумно ревновал свою супругу. Молодая, очаровательная, блестяще образованная, она не могла не привлекать внимания. Тем более что Глебовы вращались в высшем свете, среди самых блестящих людей екатерининской эпохи. Сама Елизавета Петровна относилась к супругу с почтением, а когда он вынужден был надолго оставлять дом, писала ему письма дважды в день. В своих воспоминаниях она отмечала, что он был единственным мужчиной, которого она уважала, но могла. тем не менее, подчинить своей воле.
После свадьбы молодые поселились в подмосковном имении Покровское (сейчас Покровское-Стрешнево, в черте Москвы). И вскоре Федор Иванович подарил своей супруге прекрасный подарок – дворец Елисаветино, ставший своего рода прелюдией к Знаменскому-Райку.
Место для дворца было выбрано не случайно: Глебов тешил себя надеждой, что здесь, среди Тверских лесов, молодая красавица будет всецело принадлежать ему. Проект дворца-усадьбы был поручен блестящему архитектору Николаю Александровичу Львову (1751-1804). И хотя документальных свидетельств, устанавливающих авторство Львова не обнаружено, тем не менее, достаточно сравнить Знаменское-Раек с другими постройками Львова, чтобы все сомнения в авторстве отпали. Кроме того, на потолке в кабинете Главного дома сохранился знак – «всевидящее око»: так архитектор-масон маркировал все свои творения. И здесь в наше повествование вплетается еще одна история – удивительного архитектора, «русского Леонардо», как называли его современники. Его имя стоит в одном ряду с такими мастерами классицизма, как Кваренги, Баженов, Казаков.
Поистине, это был настоящий энциклопедист, разносторонний человек. В те времена подобных людей называли «дилетантами», словом, которое имело положительный смысл и было начисто лишено того отрицательного оттенка, который мы вкладываем в него сегодня. И такому удивительному человеку, «гению вкуса» и было поручено создание дворца-усадьбы, «золотой клетки» для Елизаветы Петровны Глебовой-Стрешневой. Сам же Львов мечтал создать прекрасный уголок Италии в Тверской области.
Подготовительные работы к строительству начались еще в 1781 году. 30 июля 1787 года состоялась закладка дворца. Строительство продолжалось двенадцать лет. Непосредственно работы по строительству усадьбы возглавлял новоторжский архитектор Франц Иванович Буци. Кроме того, к работе были привлечены русский архитектор А.Трофимов, англичанин В.Ирвен, итальянец Ф.Руска. По эскизам Н.А.Львова также были выполнены изразцовые печи, паркет, предметы интерьера, посуда. В июле 1798 года состоялось торжественное освящение усадьбы. Празднество продолжалось три недели. Балы, пиры, салюты, катания на лодках и другие развлечения сменяли друг друга. Гости были потрясены и дворцом с его роскошными интерьерами, и парком с разнообразными затеями, каскадами прудов…
Что же так потрясало современников в Знаменском-Райке? Давайте перенесемся на два с лишним века назад и совершим мысленное путешествие. От Петербургского тракта ведет широкая аллея, почти две версты, которая упирается в нарядные въездные ворота со сквозной решеткой, более напоминающие триумфальную арку, с изящными вазами на аттике. Медленно раскрываются створки, и перед взором удивленного путешественника открывается вид на огромный овальный двор. Справа и слева расположены две пары флигелей. Двойная дорическая колоннада-галерея объединяет их с главным домом, и одинарная – с въездными воротами, всего 136 колонн. Главный дом, выполненный в строгом стиле, составляет единый ансамбль с остальными постройками. И здесь мы видим хитрость архитектора: колонны портика главного дома и колонны галерей имеют разную высоту, но одинаковы по диаметру, благодаря чему складывается впечатление большей легкости главного дома. Поражает четкость и продуманность композиции, ясность форм без излишнего декора. «Украшение только то у места, — писал Н.А.Львов, — которое вид надобности имеет: кружки, крючки и падинки на пропорциональном строении не более оное украшают, как парчовые заплаты на стройном гладком кафтане». Из комнат второго, парадного этажа, был выход на галереи, где гости, прогуливаясь, наслаждались прекрасными видами.